Чёртова РФка...

[whitefang]

Невозможность вернуть старый аккаунт и, в силу нубства, купить билет на более продвинутые локации, в том числе мой любимый зимний Этер, разбередили давний бред по старым добрым временам. Людей этих всё же вспомню тут, чтобы больше к ним не возвращаться.

Дальше очень много воспоминаний и самокопания. О друзьях

SteeL_Samurai, в народе просто Стил, среди одноклассников Белый. Потому что у него очень светлые и действительно почти белые волосы, заставлявшие его выделяться на фоне всех остальных. И он с самого начала поставил себя так, чтобы выделяться самому, а не чтобы его выделяли. Ибо детки в начальной школе жестокие, что я впоследствии испытал на своей шкуре и с его непременным участием. В третьем классе, когда мне стало не по фигу на мнение окружающих и я начал пытаться понять, кто враг и кто друг, вначале этот был врагом, однозначно. Помню липкое чувство страха и досады, когда я торопился домой, и чувствовал, что ОН со своей компанией уже вышли на мой след, а дорога мимо косогора была длинной, и я уже знал, что со мной сделают в этот раз. Тогда я верил, что он может и убить меня, если захочет.
А в четвёртом классе меня вдруг посадили вместе с ним за последнюю парту, и я увидел его с совершенно другого ракурса. Насмешливый, едкий, острый, как лезвие. Мы не говорили часто, но понемногу я стал гордиться тем, что сижу с ним. Порой он покровительственно рассказывал о трудностях игры на гитаре. Он всегда вёл себя величественно, с чувством полного права. Белый тигр, опасный, но завораживающий.
Потом я чем-то не устроил его или просто надоел, и он попросил нас рассадить, и я мог только наблюдать за ним со стороны. К седьмому классу он превратился в настоящего деспота, укрепляющего свою власть и позиции в классе, подминающий слабых. Самозваный король. Я осуждал его и его методы и старался не подпускать к себе на расстояние удара.
А потом он резко повзрослел и отделился от своей свиты, оставив лишь пару приближённых. Его боялись, боялись его острого языка. Только Сапфира смогла найти к нему дорожку и выдержать насмешки, которыми он, чуть что, сразу ощетинивался. Она была моей подругой, и я не мог её не поддержать. Так он стал и моим другом, хотя внутри я продолжал остерегаться его и с недоумением наблюдал его дружелюбные теперь смешки и выпады в свой адрес, не понимая, чем вызвана подобная благосклонность Его Величества.

Silentium, он же Олеголас, как я в шутку его называл, когда узнал чуть ближе. Он пришёл к нам в третьем классе, тихий, молчаливый и довольно симпатичный мальчишка, хотя девчонки его не интересовали, и вообще он почти постоянно был один. До пятого класса я не особенно обращал на него внимание, знал только, что он умён. И лично я находил его личность загадочной. Классе в пятом меня посадили с ним за одну парту, и началось, пожалуй самое интересное время для меня. К этому времени я успел достать и задёргать до нервого тика всех своих соседей по периметру, и, посадив меня к нему, надеялись, что он не будет реагировать на мои выкрутасы. Он не то, чтобы не реагировал, но лавировал с таким умением и просчётом, что я тут же заинтересовался им и присмирел в первый же день. Он оказался не так немногословен, каким казался, однако то, что он рассказывал мне, завораживало, и я сидел, жадно ловя каждое его слово и действие. Он познакомил меня с фэнтези, и в частности - с Пеховым. Научил меня высчитывать среднее арифметическое в пятом классе, и с тех пор, каждый месяц получая табели с оценками, соревновались, "кто умнее". И он открыл мне глаза на одноклассника, которого весь класс открыто презирал и шпынял.
Он был наблюдателен, у него был чёткий ум, и действовал он как правило в одиночку, полагаясь только на себя. Однако был не против предложенной мной "учебной коалиции", в результате которой я проверял его диктанты и сочинения по русскому на наличие ошибок, а он объяснял мне математику (но ни в коем случае не решал за меня, как и я не исправлял его ошибки, а только указывал на наличие их).
Если он и был похож на какого-то хищника, то это был гепард. Быстрый, поджарый, внимательный одиночка и перфекционист, умеющий объединяться ради общей цели, а потом уходить, не чувствуя никаких угрызений совести. Его жизнь - постоянная игра ума, и он проводил её в поисках достойного соперника, которым я, конечно, не был. Рядом с ним я вообще чувствовал себя совершенным легкомысленным идиотом, однако он по какой-то причине меня терпел все два года, пока нас не рассадили. Пожалуй, я был ему за это благодарен. Он первый в классе отнёсся ко мне, как к человеку, без предвзятости.
К этому времени у меня было две их, и я знал, что другая, Вилания, рассудительная и умеющая расставить все вещи по своим местам, уже обратила на него внимание. И знал, что вскоре мне ещё доведётся видеть воочию его живой и гибкий ум.

Элдрон, который в моей телефонной книжке забит как Эльрат, бог света в пятых героях, или просто Эл. Тот самый, которого гоняли вплоть до восьмого класса, а он словно не замечал. Надо сказать, он остался в числе приближённых Стила, потому что он единственный не умел льстить и притворяться. Вторым в "свите" был Силентиум, который просчитал, что лучше оставаться рядом с сильным и покровительствовать слабому, но интересному и выгодному лично ему человеку.
Человек, который не выдался ни красотой, ни физической силой, ни здоровьем, ни чем-то ещё, был козлом отпущения намного дольше, чем я. И оказался прекраснейшим человеком, самым добрым и тёплым из всех когда-либо встреченных мной лиц противоположного пола. Я не шпынял его открыто, однако, поддаваясь настроениям класса, внутри презирал его привычки и старался не иметь с ним никаких дел. Даже теперь мне стыдно за себя. Это первая из двух больших ошибок, которые я когда-либо совершал по отношению к людям.
Когда мои друзья начали сближаться со Стилом, то вместе с его свитой я узнал и его ближе. Я часто отпускал небрежные шутки в его адрес, на что он отвечал удивительно легко и с юмором, никогда ни на что не обижаясь. Вскоре я стал следить за тем, что говорю и что думаю в его адрес, просто потому что чувствовал, что тычки, достигающие его, достигают и меня. Друзья находили его порой назойливым и бестактным, однако я всегда понимал, почему он поступает и говорит именно так. И мысленно всегда его оправдывал, потому что он никогда не позволял себе быть эгоистичным. Я чувствовал его так, словно он был моим отражением или соседним осколком когда-то давно разбитого зеркала. И больше не позволял давать его в обиду, хоть он совсем и не обижался. А вскоре и мои друзья перестали его презирать.
Глядя в него, как в зеркало, я исправлял собственные ошибки, и он даже помогал мне в этом. И помогает до сих пор.
Он оказался задумчивым и философичным, с лёгкой безуминкой и порой довольно циничным юмором и трезвым, но направленной в светлую сторону взглядом на жизнь. "Это мы переживём". И ленив, как Кёораку-тайчо
Лев, как по знаку зодиака, так и по поведению. Он сильнее и опасного, агрессивного тигра, и умного расчётливого гепарда. Эти двое гонятся за силой, тайно грызутся и каждый уверен только в своём превосходстве, не принимая его в расчёт. А он оказался сильнее обоих, просто счёл возню за власть недостойной и отнимающей слишком много сил, а потому можно не париться и, соглашаясь со всем, оставаться правым.

Мы вшестером пришли в РФ, и каждый преследовал свою цель.
Стил никогда не скрывавший своей любви к власти, в открытую и без шуток принял роль тёмного властелина, тяжёлым и усердным трудом развивая персонажа, зарабатывая репутацию и популярность, чтобы в конечном итоге поработить вселенную Новус. Пусть и виртуальную, но в этом своём состоянии он был наиболее живым. И по-прежнему порой проявлял покровительственность, едва ли не за руку меня таская по локациям, казавшимися тогда такими трудными и страшными, показывал своё оружие, МАУ и антиграв. Откровенно хвастался, но я не возражал, потому что он и правда восхищал меня тогда. И пугал великодушием. Помню, как на 36 уровне я внезапно оказался без денег, стрел и лечилок на прекрасном и снежном, но жестоком к неподготовленным Этере и отчаянно пытался придумать, что мне делать дальше. Просить помощи у друзей и обременять их я не собирался, попрошайничать у незнакомцев - тем более. Он случайно оказался неподалёку, помахал рукой. Увидев, как я из какого-то отчаявшегося упрямства палю по мобам, и их добивают расположенные возле базы пушки, и в одном случае из десяти есть возможность собрать лут, он спросил, зачем я это делаю. Я объяснил. Он предложил дать мне денег. Я отказался, потому что не было возможности отдать, а я не верил, что в его глазах заслуживаю такого подарка. Тогда он сказал, что у него после продажи старого чара-лучника остались кое-какие вещи и что он может отдать их мне. Я глупо спросил, точно ли они ему не понадобятся, он сказал, что точно, и кинул обмен. Я не сразу заметил, что вместе с вещами он добавил от себя ещё 3 кк и побежал дальше, игнорируя мои вопли в чат, что я всё запомню и ему потом верну, хотя знал, что не верну. И он тоже знал. Белый тигр скрылся в ледяных пустошах Этера, неожиданно оказавшись моим спасителем. И я ему этого не забыл. Потом опасливое восхищение наконец-то сменилось дружески-развязным подтруниванием над его серьёзностью, особенно когда он с забавлявшей меня дотошностью и поучительными нотками полчаса объяснял мне в чат, как завести кошелёк WebMoney. Я перестал его бояться и понял, что у меня больше никогда не будет врагов, потому что самого страшного я уже пережил.
Silentium играл мало, в основном в одиночку, и мы с ним почти не пересекались. Он всё строил идеальную стратегию, высчитывал каждый шаг, искал у игры баги и слабые стороны и потом рассказывал нам. Зная всю игру почти до изнанки, он мог читерствовать, но никогда не занимался этим, считая недостойным. Чтобы не допускать сравнения со Стилом и его покровительства, пошёл играть за другую расу. Зная, что слабее, он не сражался с ним, но они вместе проходили межрасовые квесты, получая взаимную выгоду. Он любил подшучивать над другими игроками и брать не силой, а разумом.
Эльрат почти совсем не играл и не качался, потому что ему было лень, но он пошёл туда вместе со всеми. Подозреваю, что у него был довольно высокий уровень, но он почти этим не пользовался, и мы с ним часто вдвоём ошивались по вражеской локации, дразня другие расы и соревнуясь, кто дольше продержится. Или коллекционировали агрессивных мобов в длинном забеге, и на финише считали, у кого больше. А потом шли к Стилу или к Сапфире, чтобы те порубали наши собравшиеся хвосты, которые всё ещё норовят нас прибить. Мы развивали интересные нам стороны наших персонажей, а вовсе не силу, однако когда Вилания в порыве плохого настроения однажды приплела это к нашей лени и нежелания совершенствоваться, он ощутимо расстроился, и больше я не предлагал ему такие рейды.
Сама Вилания очень быстро погружалась в атмосферу игры и стремилась ощутить на себе все её стороны, заражаясь и живя этим довольно долгое время, по пути не забывая подмечать свои ошибки и помогать исправлять чужие. Для неё это был мощный этап накопления жизненного опыта, который она вскоре принялась применять в реальной жизни. И, несмотря на то, что бывает строга, она никогда не делает напрасных замечаний.
Для Сапфиры в самом начале это была попытка догнать Стила, и она очень быстро в этом преуспела. Сначала он вполне поощрял это и даже помогал ей, но потом, когда она стала его нагонять, он внезапно потерял интерес к игре и сказал, что уходит из "большого спорта". Впрочем, к тому времени ему действительно было неинтересно играть, ибо своего он добился, и в честном бою побеждал любого на Новусе. Для Сапфиры РФ остался способом уйти от проблем реальной жизни, и она проводила там дни и ночи, её гильдия там стала её семьёй, и она ощутимо отдалилась от нас.
Я с самого начала был только наблюдателем, и мне это нравилось. Нравилось видеть за виртуальными стандартными образами живых и не скованных ежедневными неудобствами людей, смотреть и видеть их характеры, смотреть, как они укрепляются... Тогда я жил не игрой - ими, и переживал за них, как никогда.
А потом реальная жизнь вмешалась, и за одну весну мы потеряли всех троих. Но только один вернулся.

Silentium, как и я, после девятого класса собирался уходить в другую школу. И стал нарочно игнорировать нас и отдаляться, подготавливаясь к переходу. Когда мы его расспрашивали, он стал холоден и равнодушен, говоря, что не привык подолгу оставаться на одном месте и привязываться к людям. Мы приходили вчетвером к его дому, но та беседа ни к чему не привела. Силентиум уходил, спокойно и неотвратимо просачиваясь сквозь отчаянно расставленные пальцы, никому ничего не задолжав. Напоследок он дал каждому из нас краткую язвительную характеристику и ушёл в свой колледж, - умственно расти дальше и совершенствоваться.
Тогда я понял, что Silentium отдаёт шуршанием змеиной чешуи о гравий в туманный день.

Стил внезапно стал мрачен и натянул маску Белого, вернув себе свиту из придурков-одноклассников. Похоже, мы все ему наскучили, и он просто оградил нас от себя, вернувшись к прежнему праздному образу жизни.
Никогда не позволяйте человеку, жадному до власти, добиться её. Потому что, поняв, что его цель достигнута, он придумает себе новую игру. Убедившись, что его позиции в классе укрепились, он начал тайно натаскивать свою псарню на выбранную им жертву, которой оказалась моя Сапфира. Она была достаточно сильной, чтобы весело с ней поиграться. Можно сказать, что тогда, в РФ, он уже затачивал себе новую игрушку.

Самое тяжёлое, что и Элдрон начал поддаваться было настроениям класса, смешиваясь постепенно с серой массой, он стал совершать необдуманные поступки, продолжая общаться со Стилом и, наконец, принялся зло подшучивать над Сапфирой, чего Вилания не могла ему простить. И разорвала с ним общение, во всеуслышание назвав предателем. Я почти не общался с ним тогда, но я знал, что эти слова, особенно произнесённые ею, раздавили его. Как и меня. Я не мог поверить, что мой обожаемый друг, прежде готовый подхватить и разделить со мной любую детскую выходку, внезапно стал чужим и ядовитым, став на мгновение таким, как мой белый враг детства. Друг мой говорила, что это нормально, когда вот так болит сердце, и что после ухода Силентиума, который стал её братом-осколком, и ей было так же плохо. Я ничего не отвечал, только глотал носом воздух. Мне хотелось оправдать его, как обычно, но я не мог, не в этот раз. И я знал, что она была права, говоря, что это его выбор и он имеет право быть таким, каким пожелает.
Помню, в тот день, когда это случилось, с неба падали большие серые хлопья, а я стоял у раскрытого окна ветер бросал мне их в лицо, а я с ужасом вдыхал и чувствовал только запах пепла. Расстроившееся воображение сыграло со мной злую шутку, впервые настолько злую, и я не знаю, проснулся ли бы в своём уме на следующее утро, если бы не мой брат, который на тот момент просто смог побыть со мной рядом.
Когда я проснулся, кругом был всего лишь белый снег. И пустошь без единого следа.

Однако он был единственным, кто вернулся. Поплутал в собственных размышлениях и всё-таки вышел на правильную дорожку. Особенно когда Стил предложил ему помочь с "устранением чудовища", тот внезапно встал на защиту Сапфиры, впервые за всё время, сколько я его помню, проявив твёрдость, и полностью разочаровал ожидания сошедшего с ума короля. Зато не подвёл наши, и был с радостью встречен нами сперва как союзник, а затем и снова друг. А я был рад, что мой сосед-осколок не потерялся, и что могу до сих пор в него глядеться и исправлять себя к лучшему, по дороге расплачиваясь за совершённые ошибки.

Настал новый учебный год, я ушёл в другую школу, и мои друзья столкнулись с удвоенной направленной против них неприязнью со стороны класса, к которой присоединились и учителя. Эта травля длилась полтора года, и только зимой белый король несколько ослабил хватку и наконец-то оставил моих друзей в покое. Кажется, даже завёл себе девушку и вообще остепенился. Я надеюсь. Что бы там ни было, я не хочу чтобы этот красивый зверь снова пошёл против всех принципов и в итоге был убит.
Разумеется, к концу учебного года у нас не было никакого желания, проводить выпускной с "любимым классом" и "понимающими преподавателями", но, как заметила сама Сапфира на Последнем Звонке, куда я ездил с ними, "Придурки... Ну такие придурки же все. Но и они чему-то нас научили.", что было встречено согласным хмыканьем ещё трёх голосов.
Пожалуй, игра и школа были самыми жестокими учителями. Зато они выковали и характер, и в целом, я рад, что мы это всё перенесли.